Люди считают, что в силах наказать виновных, если это не сделают за них 
Недавние трагические события вспоминаются еще на подъезде к Майдану Независимости. В метро едут бабушки с красными тюльпанами, обернутыми в целлофан, с надписью «Вечная память». Молодые парни с планшетами одной рукой держат за руку своих девушек, другой – охапки гвоздик.
Пожалуй, настолько сильное выражение скорби не появлялось на лицах украинцев уже давно. Даже 9 мая уже стало ожидаемым днем, когда нужно вспомнить погибших и, к тому же, праздником. При этом гибель почти сотни человек за пару дней стала полной неожиданностью. И победу праздновать рано, говорят на Майдане.
Майдан приходит в себя, а люди – поминают погибших
«Майдан не должен уходить, – говорит мужчина в теплом пуховике до пят, греясь у бочки с огнем. – Да вы и сами видите – почитайте плакаты. Мы хотим, чтобы виновные в гибели наших братьев понесли наказание».
Мужчина грустным взглядом обводит площадь. «Думаете, нам тут хорошо стоять? Конечно, нет. Домой хочется. Но, если бы у вас убили любимого или отца, вы бы никогда не оставили это просто так. Не поехали бы домой».
Транспаранты в эпицентре протестной Украины действительно изменились. Если раньше на них сложно было вычленить основное требование людей – одни считали целью Майдана евроинтеграцию, другие – отставку Кабмина, третьи – амнистию арестованных или вообще – импичмент действующему Президенту, то сейчас, глядя на плакаты
«В сгоревшем Доме профсоюзов до сих пор лежат трупы. Их боятся вытягивать потому, что перекрытия рушатся на глазах. Но погибшие там точно есть, я уверен. На 3-ем этаже ведь был госпиталь, а раненые вряд ли смогли быстро эвакуироваться», – говорит член афганской сотни Владимир.
Тысячи людей до сих пор стоят на Майдане. Не меньшее количество постоянно приносит цветы и лампадки со свечами на баррикады и под Стелу Независимости. Вереница из букетов и лампадок простирается от первой баррикады на Институтской возле входа на станцию метро до перекрестка с Крещатиком. Если раньше мелодией Майдана был бой в металлические бочки, то сейчас – молитва, которую беспрестанно читают священники.
«Слишком высокая цена получилась у обычной смены власти», – сказал один из бойцов самообороны Сергей, который до сих пор охраняет Майдан.
Погибшие стали друзьями почти каждому протестующему
После пожара в Доме профсоюзов Майдан, фактически, лишился своего основного штаба. Сейчас у митингующих три основных центра дислокации сил – Украинский дом, здание Главпочтамта и КГГА.
«В Украинском доме находится медчасть, кабинет психолога, здесь отдыхают штабы сотен самообороны и афганцев, – рассказывает член афганской сотни Владимир. – Главпочтамт, по сути, перебрал на себя функции Дома профсоюзов, когда тот сгорел. Там тоже находится медчасть, кабинет психологической помощи и координационный центр. В КГГА, как и в Украинском доме, все желающие могут отдохнуть».
Психологи и раньше работали на Майдане, однако не настолько активно. После событий прошлой недели, когда многие лишились друзей и близких, а некоторые просто не могли наблюдать смерть даже незнакомых людей, психологическую помощь начали оказывать в каждом здании, занятом митингующими.
«Понимаете, даже если до Майдана мы с человеком не были знакомы, то после недели, которую мы провели, стоя на посту вместе, этот человек становится близким другом», – говорит боец самообороны Сергей. На нем до сих пор надета вся амуниция – каска, мотоциклетные наколенники, бронежилет, в руках – дубинка.
«Мы как после войны. Невозможно вчера еще вытаскивать мертвого товарища из-под пуль и каждую секунду ждать своей смерти, а сегодня бегать здесь в джинсах и фоткаться на баррикадах», – спокойно говорит парень.
Во-первых, люди, потерявшие своих близких, готовы сами «судить», если ни линчевать виновных. Они уже дежурят возле аэропортов столицы, отлавливая чиновников, желающих в спешке покинуть Украину. Поймав мелкого чиновника, его вернут на рабочее место. А что, если попадется «крупная рыба»?
Эксперт по вопросам люстраций Виталий Андриевский считает, что люстрацию можно вводить только после того, как будет изучена информация от спецслужб. «Люстрация – это очень сложное юридическое и политическое мероприятие. Оно проходит три этапа и первый из них предусматривает режим полной секретности. Проводится изучение архивных и агентурных материалов спецслужб. Люди же не должны знать, что проводится проверка на благонадежность», – говорит Андриевский.
Во-вторых, какая именно структура может заниматься подобной проверкой в нынешней ситуации, эксперты однозначно ответить не могут. Александр Палий, например, считает, что необходимо или создавать отдельный орган, который бы занимался вопросом люстрации, или проводить «чистку» в существующих госорганах. Но и первый, и второй вариант займет много времени. Люди ждать долго не будут.
Верховная Рада, в свою очередь, люстрацию никогда не проведет. «Не надейтесь на это. Против самой себя?», – задает риторический вопрос Виталий Андриевский.
Майдан показал чудеса организованности и взаимовыручки украинцев. Люди начали с самостоятельного создания госпиталей и кухонь и закончили (пока что) созданием народных «правоохранительных» дружин. Можно долго спорить, заменили ли они на данный момент действующую милицию, но уж точно стали к ней неплохим дополнением.
Будут ли эти люди ждать, пока виновных найдут, засудят, накажут? Какое-то время да. А потом снова продемонстрируют необычайную организованность, взявшись за это дело сами.
Источник: segodnya.ua