Военная кампания против «Исламского государства» стала второстепенным событием с тех пор, как сирийская гражданская война вошла в новую фазу бескомпромиссной борьбы, полагает корреспондент The Guardian Майкл Кларк. Для западных сил время быстро истекает. Тон в игре задают Россия, Асад и Иран, которые де-факто сформировали союз, направленный на сохранение Сирии в ее старом виде. Несмотря на предполагаемое прекращение боевых действий, о котором ведущие игроки договорились в прошлую пятницу, 12 февраля, в Мюнхене, новоиспеченный альянс не смущают смерти и разрушения, продолжающиеся в этой войне.Подписанное в Мюнхене соглашение имело целью «прекратить боевые действия» в течение недели. Россия мрачно предупредила, что третья мировая война стала бы неизбежной, если бы ничего не было предпринято. Саудовская Аравия менее уверенно заявила, что она готова провести наземную интервенцию в Сирии. На самом деле, русские считают, что им нужно еще несколько недель, чтобы покончить с сирийской оппозицией, а предложенное перемирие должно наступить раньше, чем им удастся это сделать. Саудовская Аравия, которую немало заботит неудачная война в Йемене, знает, что она не сможет в одиночку изменить баланс. США, ЕС и ООН могут лишь надеяться, что на этой неделе удастся закрепить перемирие, или, по крайней мере, запустить процесс, который поможет им выбраться из передряги. Весь фокус будет заключаться в том, чтобы убедить Россию, что от немедленного прекращения огня она выиграет больше, чем от его продолжения.
Несмотря на все публикуемые ИГИЛ видео с варварскими казнями и демонстративной бравадой, группа чувствует сильное давление. Она больше не одерживает столь легкие победы, как в мае прошлого года, когда была захвачена Пальмира. Она уступает свои позиции курдским силам в Ираке и Сирии. Не за горами битва за Мосул – центр ИГИЛ в Ираке. Ее вынудили снять осаду с города Дайр эз-Заур в Сирии, а силы курдов тем временем подбираются все ближе к «столице» ИГИЛ в Ракке. Экономическая инфраструктура, созданная ИГИЛ, была разрушена, в прошлом месяце группа в два раза сократила выплаты своим моджахедам. Тем не менее, все это не означает, что ИГИЛ будет окончательно уничтожена в ближайшее время. Пока кто-нибудь, кроме плохо оснащенных курдских сил, не примет решение непосредственно выступить против бойцов ИГИЛ, группа будет сохранять контроль над значительными территориями.
Даже если западные военные силы не позволят ИГИЛ укрепить свои позиции, и положение группы будет подорвано внутренними проблемами, мы в данный момент сталкиваемся с рядом суровых реалий.
Во-первых, ИГИЛ – это не корень кризиса. Это симптом гражданской войны внутри ислама между шиитами и суннитами на Ближнем Востоке и между суннитами радикального и умеренного толка.
Во-вторых, конфликт, симптомом которого является ИГИЛ – это борьба за первенство между Ираном и Саудовской Аравией. Возможно, внешне она определяется религиозными факторами, но эта борьба идет в первую очередь между неукротимыми политическими амбициями двух сильнейших региональных игроков.
В-третьих, неуверенная позиция Барака Обамы в международных вопросах и возвращение России в качестве крупного игрока на Ближнем Востоке, вновь делают этот регион ареной марионеточных войн. США больше всего боятся, что их способность стабилизировать регион и сохранить при этом доверие своих региональных союзников по всему миру будет окончательно подорвана, если американцы просто выйдут из конфликта.
У Запада есть выбор: предпринимать рискованные попытки добиться немедленного урегулирования или дальше придерживаться своей слабой политики, которая сулит продолжение войны и стратегический провал в регионе, заключает Майкл Кларк. И на фоне всех этих вопросов сотни тысяч отчаявшихся людей ждут, чтобы европейцы впустили их.