Джеймс Ставридис на страницах американского издания
Foreign Policy высказал свое мнение по поводу потенциальной возможности нового витка Холодной войны.
Мюнхенский форум по проблемам безопасности проходит уже несколько десятилетий, но в этом году, на фоне теплой зимы, постоянно звучали речи о холоде и Холодной войне, пишет на страницах американского издания Foreign Policy Джеймс Ставридис.
В частности, о возможности “холодной войны – 2” говорил премьер-министр России Дмитрий Медведев. Совершенно очевидно, что его отправили с заданием показать Западу (Европе, США и НАТО) российское видение текущих международных проблем. Ключевой момент его длинной речи прозвучал достаточно резко: «Мы вновь вступаем в Холодную войну». И 2016 г. напоминает ему 1962 г. – год Карибского кризиса, подчеркивает Джеймс Ставридис.
В этом году многие присутствовавшие в Мюнхене русские политики, эксперты и журналисты постарались снизить заданный речью Медведева градус напряжения, заявив, что на самом деле премьер всего лишь имел в виду то, что всем нам нужно быть осторожными, и не допустить очередную холодная войну. Они как бы заявляли, что это было чуть ли не дружественное предупреждение.
Однако никто, кроме русских, не заметил примирительного тона в выступлении Дмитрия Медведева, напротив, все обратили внимание на едва скрытую угрозу, отмечает Ставридис. Многие тут же высказались, что это был крик души со стороны России. Мол, если порядок вещей не начнет меняться так, как мы того хотим (снять санкции, оставить Асада, выказывать нам должное уважение), то новая холодная война станет реальностью.
Стоит упомянуть тот факт, что мы не живем в условиях новой Холодной войны. В ХХ веке, во времена Холодной войны между Советским Союзом и НАТО, не было практически никакого диалога или сотрудничества. Повсеместно велись малые и большие войны. К счастью, нынешние обстоятельства в корне другие, и нам сегодня не стоит не спать по ночам, опасаясь усиления России, полагает Джеймс Ставридис. Соединенным Штатам, скорее, стоит волноваться о том, что происходит с Европой в результате возникновения тех центробежных сил, которые неумолимо разъединяют группу ближайших союзников Америки. Учитывая внутреннюю слабость России, ее бряцание оружием в сочетании с европейской нервозностью и разобщенностью, вопрос заключается в том, какой курс будет наилучшим для Соединенных Штатов?
Во-первых, Америке стоит укрепить НАТО. Несмотря на все его проблемы, Альянс является основополагающим элементом безопасности в Европе. Усиление НАТО означает, что летом на Варшавском саммите нужно принять 29-го члена – крошечную, но мотивированную Черногорию. Это также означает, что нужно настаивать на выполнении европейскими партнерами Америки положения о расходовании на оборону 2% ВВП, то есть минимума, определенного НАТО.
Во-вторых, важно держать открытыми каналы общения с Кремлем. Активный диалог, особенно между военными структурами, может уменьшить шансы непреднамеренного столкновения или происшествия в воздушном пространстве. Госсекретарь США Джон Керри и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров должны и в дальнейшем быть в постоянном контакте.
Во время конференции в Мюнхене один раздраженный русский спросил министра иностранных дел Польши: «Хорошо, но где же тогда наша часть Европы?», подразумевая, что большая часть бывшей российской зоны влияния вошла теперь в НАТО и ЕС. Практически не размышляя над ответом, польский министр ответил: «Ваша часть … это Россия». Никто в США или в НАТО не намеревается вмешиваться в российские дела. Наши коллеги в Москве должны позволить другим европейским народам самим решать, куда им идти и с кем дружить. Так будет проще всего избежать новой Холодной войны, пишет Джеймс Ставридис на страницах американского издания Foreign Policy